Хочется начать свой постик словами Капитана.
Лето прошло, настала осень.
Кто-то летит на южные моря в бархатный сезон. Кто-то радуется наступлению поры непролазной грязи, в которую можно залезть по самую крышу. Кто-то ждёт скорого Нового года. А я ничего, я
просто смотрю, как растут грибы.

Хочется уехать куда-нибудь в глушь, хотя из Ваших столиц наш городок и так кажется глушью.
Поселиться в заброшенной деревеньке из двух-трёх домов, а то и в совсем пустой. Переложить самому печку, собрать своими руками самогонный аппарат из найденных по сараям фляг, велосипеда и двигателя от ЗиЛ. Раз в пару недель выбираться в ближайшее село за мукой, спичками и дрожжами. Печь из муки клёклый серый хлеб и есть его, посыпая каждый кусок крупной солью. По вечерам сидеть, прислонившись спиной к старому клёну, и смотреть, как солнце падает за соседний лес. Время от времени отхлёбывать из двух ёмкостей. Из маленького стаканчика - самогон, из ковша - родниковую ледяную воду. Одинаково морщиться, не зависимо от того, из какой емкости сделан глоток. При этом ещё писать на нелинованной бумаге слова, что приходят в голову. Если будет дождь - лежать в избе, на неструганных полатях, слушать, как вода барабанит по протекающей крыше, капает в хаотически расставленные по дому кружки, вёдра и тазик. Время от времени выглядывать в мутное оконце, просто по привычке, без всякой надежды увидеть там просвет в наползших на небо тучах.
...
Тело найдут через три недели. Продавщица, обеспокоенная нераспроданным товаром и недополученной выручкой, пошлёт соседского пацана разузнать, куда пропал постоянный покупатель. Под кроватью нашли стопку листов, исписанных неровным почерком. Некоторые были исписаны с одной стороны вдоль, а с другой поперёк. Листы оказались рукописями рассказов, историй и даже одного незаконченного романа. Ещё были смешные, похожие на детские, рисунки космических кораблей, животных, рыцарей и принцесс. Чистым остался только один лист...

Вечер. Улица. Шаги.
Город начинает светиться тысячами окон. А что там, за ними?
Поднимаю взгляд.
Окна. Где-то горит свет за пластиковой рамой, какие-то окна погружены в сумрак.
Так что же там, за стеклом?
Шторы, а за шторами наверняка Она. Женщина У Окна. Вешает шторы. Стоит, смотрит куда-то, совсем не на улицу. Ждёт.

Это очень приятно, когда тебя ждут. Я даже оправдывал этим свою привычку опаздывать везде и всюду. Мол, если ждут - значит нужен.
А сейчас стараюсь не опаздывать, и это даже стало часто у меня получаться. Потому что Женщина У Окна - это грусть, это тот самый блюз.

Представьте себе мир, в котором никто не рождается. Ну в том смысле, что нет процесса родов, рождения и родителей соответственно. Существа там появляются по разному. Кто-то выходит из капсулы с физраствором, с пупком на затылке, кого-то на конвеере собирают в киборга роботы, кто-то словно Франкенштейн получает жизнь от удара молнии (а надо сказать, это местами довольно грозоопасный мир), кто-то словно призрак возникает из эктоплазмы, а изредка кто-то вылупляется из яйца, но при этом всегда гнездо будет покинуто.
Понятно, что все существа обладают какими-то базовыми навыками, могут передвигаться, ориентироваться по сторонам света и всякое такое. Но, естественно, этого мало. Те, кто пришёл в этот мир первыми, тяжёлым трудом, потом и болью, методом проб и ошибок зарабатывали знания об устройстве мира. Совершенно естественно, что в процессе развития происходил обмен опытом и знаниями. При чём это были не только какие-то основополагающие законы этого мира, на которых он держался как на китах (хотя очень может быть, что он на китах и держался) но и абсолютно бытовые мелочи, вроде того, что суп удобнее есть ложкой, а не ножом.
Появление новых существ в мире не прекращается, мир становится населённее. Новорожденные начинают доставать первопроходцев своими вопросами. Это раздражает, когда тебе вместо наблюдения за играми удивительно напоминающих женскую грудь криблисов, приходится в сотый раз отвечать на сотню вопросов о вещах, которые тебе давно кажутся простейшими и очевидными.
Так пришла и воплотилась в жизнь идея организации Хэлперов. Таких заменителей родителей на период, когда дети задают сто тысяч "почему?". Служба Хэлпером - престижная, почётная и невероятно утомительная. Хэлперов уважают и чтут. Каждому из юных созданий в своё время хэлпер помог - и они благодарны. Каждого из почтенных Хэлперы избавили от головной боли - и они благодарны.
И тут в этом мире себя ощущаю я.
Ну вы меня знаете. Всё предсказуемо, и через какое-то время я оказываюсь в заключении, куда меня поместили боги того мира, за богохульства и нелепое упрямство в ереси. Был выпущен из темницы через три полных цикла второго спутника(похожего на нашу Луну, только зелёного и угловатого) потому, что нашёл в стенах камеры какие-то логические нестыковки. Насильно зачислен в ряды Хэлперов (единственный, кто вступил в организацию таким образом). Сделал... Да нет, не сделал там никакой карьеры. Так - менеджер среднего звена, ну может чуть повыше. Вторая линия техподдержки. Получил метку, видимую во всех диапазонах, кроме обычного воспринимаемого глазом - [Злой Хэлпер].
О чём это я?
Меня очень заинтересовали там некие существа. Вернее не они, а их способ передвижения.
Я конечно не Хунтер, но постараюсь описать)
Существа, напоминающие пингвинов, сводили свои коротенькие крылышки у себя перед животиком, а потом резко сводили их у себя за спиной, до хлопка. При этом одновременно выбрасывая своё пузо вперёд, и таким образом совершали прыжок на разное расстояние, до нескольких десятков метров.

Вечер.
Гришковец. Настоящий, такой каким и должен быть Гришковец. Естественно, моноспектакль. Характерное предупреждение о длительности. Все эти отличительные особенности настоящего Гришковца.

Ему 14.

Выхожу в ночь.
Ветер холодный, пронизывающий. Холодный настолько, что кажется, будто он несёт в себе мелкие, неощутимые песчинки льда. В редких разрывах облаков наверное можно увидеть звёзды, а при везении и метеоритный дождь. Но смотреть вверх не хочется. Звёзды - лишнее напоминание о том, что ещё вчера ты мог летать, и парил там, меж звёзд.
Смотрю под ноги, топаю по лужам, по грязи и опавшим листьям. Улицы пусты, людей нет. Только машины, занесённые сюда, на окраину города, холодным ночным ветром. Таксист притормаживает возле меня. Предлагает подвезти туда, куда я направляюсь и даже совершенно бесплатно. Отказываюсь. Я иду без цели, и довезти меня туда невозможно, я уже там. Таксист ободряюще подмигивает, поднимает стекло и уезжает, шелестя шипами зимней резины по асфальту.
Иду дальше, сворачивая в переулки без всякой системы. Темнота вдруг лепит из себя две мужских фигуры в полицейской форме. Спрашивают где живу и куда направлаюсь. Хлопают по карманам, ищут гранату или нож. Киваю в ответ на вопросы, видимо удачно. Пропускают меня дальше, а сами снова становятся темнотой. Не оглядываюсь.
Ярко освещённая улица. Тоннель света внутри ночи. Свет фонарей жёлтый, солнечный, тёплый. Но это иллюзия - свет не греет. А вот ветер стремится стать ещё холодней. Перебегаю улицу, снова возвращаюсь в серые ночные переулки.
Закрываю глаза. Это мой район, я знаю здесь если не всё, то многое. Иду с закрытыми глазами, вдыхаю холодный воздух. Сворачиваю несколько раз, тоже не глядя. На одном из перекрёстков колеблюсь, но всё же поворачиваю направо. Открываю глаза, уже подхожу к подъезду. Домофон при моём приближении начинает неярко светиться. Хоть кто-то рад мне.
Захожу домой, бросаю джинсы в стирку - чистить бесполезно. Скоро рассвет. Завтрашнее утро будет солнечным. Придётся работать, помогать, подсказывать и решать. Не хочется. Ничего не хочется. Не хочется улыбаться, не хочется есть, не хочется пить. Спать тоже не хочется, хотя три часа сну отдать придётся. Нет желания занудничать, придираться к словам. Нет желания писать, подбирать красивые и красочные слова, выстраивать их рядом. Нет картинок.

- Деда, расскажи что нибудь, ну расскажи же!
- А ну цыть, мелюзга, - ворчливо сказал дед, - снова заполночь засидитесь, а меня родители ругать будут, опять, скажут, старый болтал всю ночь, чтоб ему пусто было. И ваших игрушек да сладостей вас лишат, а мне пива не дадут.
Дед хоть и ворчал, но делал это по доброму, ласково.

Один из двух с половиной моих

If you wanna be my lover, you gotta get with my friends,
Make it last forever friendship never ends.